«Благодарю!» Памяти друга.

«Благодарю!» Последние слова, сказанные мне отцом Александром 14 апреля, в Страстной Вторник на мои заверения, что будем усиленно молиться за него, находившегося уже в плохом состоянии в больнице. Все последующие дни статус «не прочитано» в ответ на вопросы о здоровье, поздравления с Великим Четвергом и Пасхой… «Наверняка отключил телефон, чтобы не надоедали…» И вот…

Первое, что сверкнуло в голове после состояния глубокого оцепенения, вызванного новостью, пасхальное: «первенец мертвых бысть…» Конечно, кому же, если не первому из священников нашей Церкви стать жертвой за многих? Это последнее и самое надежное доказательство правильности его призвания и возложенного на него достоинства.

О, вечный вопрос: зачем лучшие нужны все-таки там, когда их и так там много!? А отсюда, из этого лживого и суетливого мирка, где в них такая нужда, их постоянно забирают…

…Именно несуетность отца Александра — первое, что приходит в голову, когда мысли возвращаются назад, более чем за тридцать лет до этого черного дня. Тогда он был просто Сашкой, работал как и я лаборантом, играл на гитаре и учился в Истархе. Мы познакомились в Московской археологической экспедиции АН СССР и много времени проводили вместе, не только за работой, но и за нашими по-юношески дерзкими спорами о будущем нашего Отечества, о том, какое место каждый из нас должен занять в новой России… Тогда среди молодежи были популярны разные идеи, от либеральных до патриотических, но Саша, хотя и четко знал, во что он верил, был очень умеренным в выражении своих взглядов, его трудно было затащить на очередную тусовку, митинг, которые тогда проходили едва ли не каждый день. Такая медленность могла бы показаться и ленцой, но в те поры работать тоже приходилось много, и с этим у него было все в порядке.

Пешеходный переход между улицей 25 Октября (нынешней Никольской) и площадью Свердлова (нынешней Театральной) хранил кроме целого строя автоматов газированной воды еще и вход в помещение нашей экспедиции. Там, у двери стояло кресло, являвшееся его законным местом в те часы, когда он приходил с раскопов на обед или перекур. Именно с этой импровизированной сцены я услышал впервые в его исполнении русские романсы. Конечно, он не обладал еще тем голосом, который впоследствии развил, но и тогда это было очень красиво. Осталось множество светлых пятен в памяти, например, как мы играем во что-то воинственное на крыше усадьбы Тутолминых на нынешней Гончарной улице. В ходе одной из таких перестрелок я настиг убегающего Сашку в спину камушком (не очень маленьким, кстати) и из телогрейки вылетела струя пыли — подстрелил…

Потом мы потеряли друг друга из вида на пару лет, у каждого был свой путь воцерковления, зато запомнилась неожиданная встреча в Свято-Тихоновском институте — значит, идем к одной цели! Это было очень важно — увидеть кого-то из прошлого, кто разделяет твою веру и убеждения, кто тоже дошел до этого, исходя из схожих условий и среды.

Годы спустя, когда я готовился к священнической хиротонии, в сентябре 2001 г. отец Александр, тогда уже почти 10 лет как диакон, пригласил меня в Храм Христа Спасителя и познакомил с ключарем, отцом Михаилом Рязанцевым, который гостеприимно принял меня, и впоследствии оба они много помогали моему молодому приходу. У внешне неторопливого отца Александра было множество послушаний в соборе, одно из них — устройство библиотеки, в которой он оборудовал свой интернет-пойнт. Оттуда, заведуя сайтом Храма, он помогал и нашему приходу создать собственный ресурс. Я по обычаю сетовал на его неспешность, но те фото, которые он сделал во время своего приезда в Венецию в 2004 г., и картинки с мозаиками, которые он собирал для украшения кнопок, впоследствии легли в основу первого дизайна нашего сайта. Утварь, облачения, первые богослужебные книги были также подарены нам ключарем и клириками Храма Христа Спасителя.

Их приезд с матушкой Марией в сентябре 2004 был запоминающимся. Я еще не идеально познакомился с городом, но уже был влюблен в Венецию и показывал ее с упоением. И как бы я ни хорошо знал темперамент отца Александра, все время беспокоился, что они с Машей как-то не достаточно живо реагируют на окружающую нас неземную красоту и старался усилить его восприятие всеми доступными средствами.

Потом были еще групповые приезды московских священников в Италию, когда мы тоже много ездили, хотя и общались меньше. Зато когда я бывал в Москве, мы виделись часто и в Храме, и у нас дома. Снова были посиделки, песни, рассказы о впечатлениях, шашлыки и плавание наперегонки…

В Храме отец Александр служил и работал очень много. Когда при Святейшем Кирилле он стал сопровождать патриарха в поездках, мне казалось, что он перестал вообще бывать дома. В разговорах — «непробиваемое» спокойствие, неизменно — готовность к услугам и благожелательность и всегдашний юмор с рассказами из жизни.

Новое назначение я лично встретил с восторгом — достойная награда за 19 лет тяжелого дьяконского служения вкупе с многочисленными послушаниями, но с другой стороны и огромная ответственность. Об этом были и его первые слова, когда поздравлял его с назначением.

И опять, уже на новом месте — жизнь на работе, старые кадры, новые кадры, приписные храмы, молодежка, издательские проекты, миссия в Италии — да, и оттуда приезжали к нему духовные чада! И в довершение всех дел еще и председательство в Совете по церковному пению…

Прошлогоднее возвращение из Италии сделало меня еще более простым смертным, чем я был раньше, а отец Александр между тем занял высшую должность в иерархии белого духовенства, занят бесперебойно. Есть ли для меня время? «Отче, могу приехать послужить? Есть пять минут повидаться?» Ответ один: «старая дружба не ржавеет!» Всегда находил время для чая и общения и, конечно, место у престола.

В последние месяцы самые сокровенные чувства разделял с ним. Он думал о моем устройстве в новом для меня мире России, деликатно поддерживал. Только один он из лично мною приглашенных пришел на презентацию моей книги 15 декабря 2019 года и сказал трогательные слова о нашей дружбе. И о тех венецианских впечатлениях, которые я так долго из него «выбивал» в 2004 году! Они даже превзошли мои ожидания, а он был тогда просто непроницаем.

Хотели встретиться до Великого поста, а потом решили увидеться после Пасхи. Сейчас вспомнились его слова, когда 20 января он первым сообщил мне, что скончался отец Георгий Ореханов. Я тогда ответил, что вот только в конце декабря видел его на одном мероприятии и не подошел, подумал, что пообщаемся как-нибудь в другой раз. А отец Александр написал: «Да, такая наша жизнь. Господь позовет и не отпросишься, не отложишь!..» Вот и «встретились» после Пасхи…

Последнее, обращенное ко мне слово отца Александра, которое ярко и верно характеризует его — священника и человека -, принимаю за благословение мне и моей семье. И сам я, в свою очередь благодарю Бога, что удостоился его дружбы.

P.S. Выражаю глубокие соболезнования матушке Марии, которая была такой прекрасной парой батюшке, и их дочерям. Надеюсь, что публикуемые фото не покажутся ей или кому-нибудь из домашних неуместными. В противном случае они, конечно, будут мною удалены.